Законы придуманы, чтобы их нарушать — этим девизом хотя бы однажды в жизни руководствовался каждый россиянин. Шахтинцам этот завет тоже не чужд — во всяком случае тем из них, кто в составе весёлого туристического отряда совсем недавно побывал в Абхазии. С точки зрения грузинских властей, не признавших независимость этой райской республики, всякий, кто пересекает границу с российской стороны, считается преступником. Однако же привкус авантюры во все времена только раззадоривал человеческие сердца, потому и на чудной гагрской набережной тех, кто пребывал в Абхазии именно незаконно (по мнению хмурого Тбилиси) очень легко можно было отличить по особенно нахальному блеску в глазах, неподражаемо вальяжной походке и ни с чем не сравнимой российской страсти к фотографированию на фоне каждого мало-мальски пригодного для этой благородной цели куста… Надо сказать, шахтинцы тоже предавались этому занятию с полным самозабвением, пытаясь оцифровать и утащить с собою все красоты дивного абхазского пейзажа… Однако же журналистская натура не ведает покоя даже в плену благословенного Юга, а потому, между дегустацией национальных блюд и выслушиванием знойных комплиментов из уст темпераментных абхазцев, ваша покорная слуга то и дело невзначай ступала на политическую тропу, которая, как известно, порой круче иной горной тропки. Из бесед с местным населением можно было заключить, что Абхазия – просто одна из российских областей, только и всего. "Мы же ВАШИ теперь!" – бесхитростно заключали жители посёлка Алахадзе, аргументируя свою позицию валютой… Дескать, вот же они, российские рубли – какие ж ещё нужны доказательства родства и единства… Надо сказать, те члены нашей экскурсионной группы, чья молодость пришлась на советскую путёвочную пору, в Абхазии отнюдь не ощущали себя за границей – для некоторых она как была, так и осталась благоуханным уголком союзной сестры, в который им теперь довелось вернуться… Чтобы обнаружить, что некогда процветавший край со множеством предприятий и совхозов ныне пребывает в запустении – заброшенные чудные сады, пустые глазницы остановившихся заводов, остовы бывших жилых и учрежденческих зданий заставляли сердце тоскливо сжиматься – и вспомнать о России… "У вас ведь не лучше…" – прозорливо заключил хозяин гостеприимно встретившего нас дома с чудесным именем Рафаэль. И впрямь – российская провинция по части заброшенности выглядит порой ещё печальней, чем абхазская. Только пейзаж у нас всё больше равнинный да степной. Собственно, даже наш город с его закрытыми шахтами и теперешним торговым профилем ныне являет собой весьма неоднозначное постсоветское зрелище. Припадающая к могучей дружественной российской груди Абхазия в чём-то главном так похожа на настоящую женщину, которая желает быть независимой ровно до тех пор, пока рядом с ней не окажется пришедшийся ей по сердцу спутник… Горечь рассуждений, то и дело норовившая смешаться с чудным вином в моём бокале, разбавлялась тостами Рафаэля, призывавшего пить за Дружбу и не думать о политике … ибо "женщине это ни к чему!" Хвала небесам, вопрос о женской эмансипации я с горцами обсудить не успела, поскольку наше международное (или нет?) турне вовремя подошло к концу…