Модераторы: Yusup, Addict, the_lucky_rabbit
-
Homstar
- Коренной форумщик
- Сообщения: 1518
- Зарегистрирован: Ср апр 13, 2005 19:41
- Откуда: шаХты
- Контактная информация:
5 апреля в Ночном клубе ультра, город Донецк, DJ Ира Мелова
http://clubultra.ucoz.ru/
http://clubultra.ucoz.ru/
пиво, музыка, тачки, компьютер, баскетбол с футболом, взаимоотношения с противоположным полом....драки как соло, драки стенка на стенку...если моя жизнь дерьмо, то это с него пенка...
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
-
no_name
- Коренной форумщик
- Сообщения: 1050
- Зарегистрирован: Вт июл 25, 2006 8:26
- Контактная информация:
Сон не закроется покуда все населением быдлом не станет, а я думаю в обозримом будущем этого не случиться ..
Между прочим, есть разный формат клубов ... Сон точнее не клуб, и DJ кафе .. есть конечно и ангары, как Нео на несколько тасяч человек, есть еще и Куба, которая ничуть не больше сна ...
Мне приятно туда ходить, потому что музыка правильная и народ адекватный (было туда не пойдет), единственное - жарковато, надо что то с вентиляцией решать, и бармена поднатоскать)))
А вообще для шахт вполне приемлемо.
Между прочим, есть разный формат клубов ... Сон точнее не клуб, и DJ кафе .. есть конечно и ангары, как Нео на несколько тасяч человек, есть еще и Куба, которая ничуть не больше сна ...
Мне приятно туда ходить, потому что музыка правильная и народ адекватный (было туда не пойдет), единственное - жарковато, надо что то с вентиляцией решать, и бармена поднатоскать)))
А вообще для шахт вполне приемлемо.
Todo que sentamos em um fosso mas alguma gente assim ve estrelas
пришли туда, а играет какая то хреньno_name писал(а):музыка правильная
и состоялся с ДиДжеем такой вот диалог:
- Поставь что то другое ... потанцевать ...
- Не могу
- А почему?
- А потому что хозяин свой диск поставил и пока он не доиграет ничего другого ставить нельзя
И пришлось нам еще минут 30-40 слушать какие то армянские напевы
-
Homstar
- Коренной форумщик
- Сообщения: 1518
- Зарегистрирован: Ср апр 13, 2005 19:41
- Откуда: шаХты
- Контактная информация:
Жан балес рулит ? 0_о
пиво, музыка, тачки, компьютер, баскетбол с футболом, взаимоотношения с противоположным полом....драки как соло, драки стенка на стенку...если моя жизнь дерьмо, то это с него пенка...
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
Заранее извините за столь большое сообщение, но думаю будет интересно всем и мнения высказанные на предыдущих 20 страницах как-то уравняются:)
кстати особо интересна последняя глава
ГУЛЬБАРИЙ
текст: Михаил Трубецкой
Родившись в середине 90-х, пережив расцвет в начале 2000-х, клубный бизнес сегодня, описав полный круг, возвращается в подполье. Почему? «Карьера» попыталась проследить логику его развития и понять, как одним людям удается зарабатывать на тщеславии и праздности других.
Ночью 1 июня 1992 года выпускник Института культуры Тимур Ланский и московский строитель Алексей Горобий сидели на крыше павильона ВДНХ «Космос» с коробкой, набитой деньгами, полученными за уже проданные 10-долларовые входные билеты на мероприятие и наблюдали невероятное зрелище. Все подъезды к выставке были забиты редкими по тем временам иномарками, а у входа раскачивалась и гудела многотысячная толпа новых «хозяев жизни», которых уже не могла сдержать ни растерянная милиция, ни нанятая команда регбистов. Так в России состоялось рождение клубной культуры — техно-вечеринка «Гагарин-party», задуманная питерским дизайнером и диджеем Алексеем Хаасом.
За день до этого бизнесмен Сергей Лисовский открыл дискотеку «У Лис’Са», но то был последний вздох прежней, «перестроечной» культуры развлечений. От ресторанных посиделок а-ля рюс и поп-дискотек в фойе спортивных комплексов новорожденный московский клаббинг сразу начали отличать наркотик «экстази», модные западные и доморощенные диджеи и то, что Алексей Горобий позже назовет «дорогим воздухом» — тщательно поддерживаемая обособленность ночных клубов уровня luxury от повседневной жизни.
За последовавшие за этим 15 лет развития клубная индустрия создала своих звезд — клубных промоутеров, по сути — бизнесменов, распоряжающихся миллионными бюджетами. Вслед за страной клубный бизнес прошел через криминал начала 1990-х, бурный рост в 1995-м, успешно пережил кризис 1998-го, стал серьезным бизнесом в гламурных 2000-х, достиг расцвета в 2003-м и сегодня вернулся к тому, с чего начинал, — к закрытым клубам «только для друзей», стилизованным под притоны и «блатхаты» времен застоя, где будущие олигархи тратили свои первые деньги.
Лиха беда начало
После «Гагарин-party» каждый из двух друзей, сидевших на крыше «Космоса», ободренный успехом, открыл свой клуб. Тогдашний директор «клуба для иностранцев» Night Flight (куда его члены приезжали за «девушками на ночь») помог Горобию получить подвал под трибунами Стадиона юных пионеров — так возник суперуспешный клуб «Титаник». Ланский взял в оборот недостроенный в начале ХХ века в саду Эрмитаж «Зеркальный театр» и открыл там клуб Penthouse, просуществовавший год. («Мы нырнули в транскультуру, а Горобий стал развивать линию коммерческо-буржуазного танцевального отдыха», — объясняет Ланский.) «Эрмитаж», Penthouse, «Титаник», Manhattan Express, «Птюч», «Аэродэнс» — каждый из этих клубов был вехой в построении нового бизнеса: молодые бизнесмены пошли тратить легкие деньги не в рестораны или на дискотеки, как раньше, а в клубы.
До этого с клубами все было не так. Основной проблемой заведений начала 90-х, называвших себя клубами (Jump, Fellini, «Булгаков», «Экипаж», «Марика» и проч.), была высокая степень криминализации — «стрелки» и «разборки», наркотики и проституция, постоянные облавы и периодические закрытия. Буквально на ступенях клубов «Арлекино» и «Империя кино» были убиты криминальные авторитеты Сильвестр и Глобус. И расходы владельцев были несопоставимы с заработками — клубы открывали не для того, чтобы зарабатывать деньги, а чтобы их тратить или отмывать. Наглядевшись на все это, часть «золотой молодежи», не желавшей отождествлять себя с «новыми русскими», создала направление «клубов для друзей».
Здесь не брали деньги за вход, но пускали только знакомых хозяев клуба. Первым стал закрытый клуб «Сохо» художника Андрея Делоса и Антона Табакова. Сюда ходила богемная тусовка — Федор Бондарчук, Степан Михалков, а за ними и вся московская тусовка. Здесь впервые возникли такие понятия, как «фейс-контроль» (когда стоящий на входе человек, отвечающий за состав публики в клубе, мог отказать в проходе любому без объяснения причин) и «дресс-код» (когда одежда человека не соответствовала клубному мероприятию), но просуществовал клуб недолго, как и семейный арт-клуб «Белый таракан», по слухам, закрытый из-за наркотиков.
Клуб «Джусто», созданный Андреем Кобзоном вначале на квартире, а в 1995-м занявший подвал особняка администрации Алтайского края, напротив Третьяковской галереи, стал олицетворением элитного клуба-ресторана. Успешные бизнесмены, известные модели и богемные персонажи собирались в ультрамодном интерьере, созданном Алексеем Хаасом, чтобы попробовать по тем временам малоизвестную японскую кухню, познакомиться и пообщаться. Стали наезжать западные звезды. Часто за соседними столиками можно было увидеть Мика Джаггера, Роберта де Ниро, Джона Малковича, Джима Кэрри или завсегдатая — принца Монако Альберта.
Вечеринками «Джусто» занимались Артур Куриленко и Андрей Козимир Цукерберг, которых вместе с Кобзоном-младшим за глаза называли «облученными» (из-за гладко выбритых черепов) и которые культивировали «отцовский респект» — спокойное, честное, благожелательное и при этом весьма деловое отношение к своим гостям и спонсорам — в первую очередь западным табачным и алкогольным компаниям, которые после запрета на публичную рекламу охотно платили за вечеринки, собиравшие всю светскую Москву (тогдашняя тусовка составляла сотню-другую человек, в отличие от теперешней, многотысячной) и автоматически ставившие их продукцию на уровень luxury.
Опыт закрытых клубов был взят на вооружение большими клубами. В «Титанике» проходили фейс-контроль на наркотическое опьянение и несовершеннолетние рейверши, и Борис Березовский (он, возможно, как раз за рейвершами и ходил). Тогда же в «Титанике» начала складываться самая успешная в финансовом плане промоутерская группа в составе Алексея Горобия, Михаила Козлова и Олега Цодикова. Из «Титаника» вышел и промоутер Дмитрий Федоров (Titan production), выбравший другую нишу — проведение многомиллионных дней рождений олигархов (в частности, Искандера Махмудова), большинства вечеринок в Куршевеле, а для постоянного заработка создавший с бизнесменом Михаилом Венгеровым музыкальный дуэт «Венгеров и Федорофф».
Мы — работаем, вы — отдыхаете Когда после кризиса 1998-го у рейверш пропали карманные деньги, стало ясно, что на одном Березовском клубный бизнес держаться не может. «Титаник» закрылся. Горобий построил маленький клуб для богемы «Джаз-кафе» и вместе с Александром Оганезовым занялся пафосным клубом Jet Set, который затем успешно продали «Русской винно-водочной компании». (Покупая по-строенный и раскрученный клуб, новые владельцы в итоге получили лишь помещение — слава клуба ушла вместе с его промоутерами.) Михаил Козлов, работавший тогда в дорогой «игрушке» Умара Джабраилова, клубе Virus, вспоминает: «Алексею не хватало новых впечатлений, и он уехал на полгода в Индию. Вернувшись, он привез потрясающие идеи по строительству и оформлению, все они реализовались в клубе «Шамбала» на Кузнецком Мосту — деньги дал его школьный приятель. Из Индии Алексей привез двери, качели, даже барную стойку. В «Шамбале» собиралась очень небольшая когорта людей, но это все были «люди приятные во всех отношениях». У нас не было жесткого фейс-контроля, потому что про нас тогда мало кто знал, в основном наши друзья, которые передавали приглашения своим друзьям, и информация шла по цепочке. Мы начали привлекать крупные западные клубы, знаменитых диджеев и проводить дорогие вечеринки».
«Шамбала» стала первым московским клубом, вызвавшим всеобщий ажиотаж и в России, и за рубежом: в Москве высадился «французский десант» ведущих клубных диджеев и промоутеров. «Уже тогда мы не перенимали западный опыт, — говорит Козлов. — Это они приезжали и брали с нас пример. А мы могли «снять» западного ди-джея с «вертушек», потому что он не отвечал нашим критериям, нашим вкусам». Тогда же к Горобию и Козлову присоединились два главных любимца столичной клубной публики — промоутеры Синиша Лазаревич (дискотека «011», клубы «Джаз-кафе», «Театральная квартира», Circus) и Сергей Гулливер, организатор вечеринки «День рабочих и клубящихся» в Париже (ставшей первой выездной вечеринкой обеспеченной части московской тусовки, поразившей европейцев массовостью и размахом) и в 2001-м повторивший скандальный успех, собрав многотысячную толпу ряженых на первый массовый Halloween в московском Доме ученых: богатые люди и их спутницы, одетые в костюмы, взятые за большие деньги из костюмерных московских театров, стояли по нескольку часов в «мертвой» пробке от Садового до Кремля, шли пешком, давили друг друга у входа, лезли через забор, звонили всем подряд и все равно не могли пройти внутрь, где уже была точно такая же толпа совершенно неузнаваемых фантастических персонажей. Охрана тогда, не узнав, не пропустила даже пару олигархов в маскарадных костюмах.
Михаил Козлов: «Само понятие «клубный бизнес» можно употреблять, говоря о «Шамбале» 2000 года, не раньше. До этого клубов было много, но они не были поставлены на коммерческие рельсы, хотя первую прибыль этот бизнес принес уже в 1995-м. Но тогда отсутствовали бизнес-программы, не сформировался класс потребителей (я его называю богемной буржуазией), который посещает ночные увеселительные заведения класса luxury. Были обычные клубы, куда все могли ходить без фейс-контроля, без высокого сервиса, без каких-то VIP-услуг. Сейчас, если мы посмотрим на успешный клуб, то увидим, что это четко построенная система бизнеса. Даже на Западе такого нет. Там просто голые серые стены, пришли люди в майках, потанцевали, выпили из пластиковых стаканчиков, сказали: «Какая шикарная вечеринка» — и разошлись. И все. А больших денег и большого эффекта – такого, чтобы об этом разговаривали всю неделю, — нет. Это наш, российский, московский феномен».
Сейчас стоимость проведения скромной вечеринки участники группы Горобия (Goro production) оценивают от $30 тыс. до $100 тыс., оговариваясь, что все очень субъективно. В неделю клуб проводит от двух до четырех мероприятий. Их оплачивают спонсоры — чаще всего зарубежные табачные и отечественные водочные компании или частные клиенты, получая promotion своих продуктов или самих себя в московской тусовке. Зарабатывает клуб на продаже алкоголя (цена самого популярного коктейля vodka + energy drink начинается от 500 рублей, бутылка шампанского Cristal стоит 14 тыс. рублей), но основной бизнес делается на продаже лож.
Великая восточная ложа
В конце 90-х — начале 2000-х клуб «Цеппелин» Дмитрия Ашмана (придумавшего рейвы Fortdance в питерских фортах и Gaudi Arena в московском зернохранилище) и Георгия Петрушина (Zeppelin production) был основным центром притяжения публики. Спустя три года клуб «Кабаре» Александра Соркина (придумавшего «Дачу» на Рублевке) повторил этот успех. Эти клубы были созданы для двух конкретных социальных групп — богатых мужчин в поисках развлечений и «тюнингованных» девушек в поисках знакомств. Но Zeppelin потерял помещение клуба на улице Гиляровского, а Соркин продал «Кабаре», и, переехав в «Метрополь», клуб постепенно заглох. И начиная с 2003-го клубы сменяли друг друга, как патроны в пулеметной ленте: Zima, Leto, Осень, Leto-2 (продуманный бизнес-проект Goro production) — сезонные клубы, редко работавшие больше полугода, с недорогим, но броским дизайном и умело созданной атмосферой.
Именно в Zima был применен опыт летней террасы «Шамбалы», где за заказ столика посетители были готовы платить от $500. При разработке этих клубов строитель Горобий вносил в каждый проект подобие лож Большого театра — отделенного от основного зала пространства с креслами и маленьким столиком. Сергей Гулливер вспоминает: «От проекта к проекту цена на эти ложи росла. В Zima, например, они стоили $1–1,5 тысячи, самая дорогая — $2500. Cейчас в нашем клубе DяgileV ложи продаются по 10 тысяч. Сегодня среда, а вот на пятницу у нас нет ни одного стола, а на субботу — уже тоже половина продана. Если сделать платный вход — все будут ходить обиженными, но платить по десять тысяч за ложу — это нормально. $100 за вход — это плохо, а десятку — нормально, понимаешь? Вот мы сейчас создали культ этих лож, и люди там сидят и обсуждают, у кого ложа круче, хотя, в принципе, смешно, потому что люди там богатейшие».
Пример оказался заразительным: пока открывавшиеся и закрывавшиеся в местах с дешевой арендой клубы Горобия перемещали ночной центр траты денег из одного района Москвы в другой, на Софийской набережной был воплощен грандиозный проект Дмитрия Реута и непубличных совладельцев. Клуб First, постепенно выросший из танцпола одноименного ресторана, стал воплощением полной «гламуризации» страны, а его близкое расположение к Кремлю добавило ему ажиотажной популярности. Под огромным шатром можно было встретить всех знаменитостей — от модели Натальи Водяновой с мужем лордом Портманом до актера Уилла Смита с мамой. После временного переезда на Плющиху клуб, продержавшийся в общей сложности четыре года, заглох. Клуб DяgileV — последний проект группы Горобия, открывшийся на месте бывшего Penthouse, долгое время был лучшим и единственным. Чтобы не оставлять опасной пустоты, Горобий построил клуб Opera (в качестве DяgileV для молодежи) и отдал его сразу двум промогруппам: Quatro Amigos и D’Lux Promo Group. Но свято место пусто не бывает, и по образу и подобию DяgileV за кинотеатром «Ударник» в феврале 2007-го открылся клуб «Rай», который продюсирует Андреас, начинавший в First. «Люди, которые сейчас строят клубы и завышают цены на ложи, не понимают, что просто так нельзя назначить цену — надо эту цену обосновать. Просто сказать, что ложа будет стоить $5 тысяч, — нельзя. Как говорил Дягилев, «Повторяют всегда слабые люди. И никчемные.
Их путь очень короткий. Он обречен на провал», — сокрушаются в группе Горобия.
Новое поколение выбирает
Еще в конце 2002-го, казалось, у «отцовских» клубов появились перспективные «дети». Продюсер Александр Толмацкий (бывший продюсер «Машины времени», «Комбинации», Олега Газманова и папа подзабытого ныне рэпера Децла) создал в Киноцентре досуговый центр Infiniti в стиле R’n’B с казино, ресторанами и танцполом. Все это напоминало фильм Вуди Алена «Багзи Мелоун», только вместо детей, ряженых в гангстеров и проституток, здешние 13–16-летние подражали клипам MTV : «Умри или разбогатей» — и платили по $10 за вход на танцпол. Год спустя промо-группа VIP 77, состоящая из выпускника «Фабрики звезд» Тимати и его друзей-рэперов, вход которым в Infiniti был запрещен в традициях конкурирующих рэперских кланов США, с помощью Александра Соркина и ресторатора Аркадия Новикова открыли маленький B-Club. В молодежном R’n’B-клубе можно было встретить Никиту Михалкова или тех, кому надоело в «Кабаре», находящемся по соседству. Но уже на следующем этапе, когда VIP 77 открыла в кинотеатре «Октябрь» клуб Black October, такие клубы утратили актуальность: днем это — кафе для посетителей кинотеатра, вечером — R’n’B-кафе для тех, кого не пустили во «взрослые клубы»: агрессивных кавказских подростков на дорогих иномарках.
В 2000-х возникло и альтернативное течение — места для молодежи без богатых родителей и «рэперских понтов». Неименитые продюсеры выбрали для себя продвинутый средний класс и применили совершенно разные тактики зарабатывания денег. After-party-клуб Mix, по слухам, зарабатывал на наркотиках, возродив славу облав 1990-х, суперпопулярная «Пропаганда», созданная Кириллом Салдадзе и Александром Овсянниковым («Кризис жанра», «Люди как люди»), — на дешевой еде и выпивке, музыкальные Ikra и «Б1-Maxixum» — на концертах западных знаменитостей, от The Stooges до Jay-Jay Johanson, в общем, тех, кто не мог собрать «Олимпийский».
Но ни один из этих проектов по обороту не может сравниться с крупными клубами. Сергей Гулливер: «У нас корпорация. Работает 300 человек — 300 трудовых книжек. На большие шоу-программы уходит очень много денег. Только на одну рекламу — три перетяжки 3,5 на 10 метров в хорошем месте — уже $10 тысяч. Это мы только про один уикенд говорим. А их четыре в месяце, вот уже $40 тысяч. Привозим клубных звезд по $50–70 тысяч, а еще дорога и гостиница. Вроде зарабатываешь немало, но все равно большую часть тратишь. Всем кажется, что они в пятницу пришли вечером, включили рубильник — и все заиграло, запело, заплясало. А у нас единственный выходной — воскресенье. Начиная с понедельника, с обеда, каждый день тренинги с официантами и охраной. «Ты не туда пошла, не на того посмотрела, много чаевых попросила. Ты не того обыскал, ты не того пропустил». То есть идет ежедневная, ежечасная работа».
Парни, музыка, наркотики
В октябре 2007-го, выступая на конференции, посвященной взаимодействию органов государственной власти и общества в решении вопросов охраны правопорядка, мэр Москвы Юрий Лужков предложил закрывать клубы и дискотеки, где были зафиксированы факты продажи или употребления наркотиков. «Такие места должны быть закрыты сразу и навсегда, — сказал мэр. — А помещения можно отдать под библиотеки, интеллект-центры».
Это заявление, воспринятое чиновниками в погонах буквально, стало официальным приговором клубному бизнесу. И дело даже не в наркотиках, а в том, что связка «ночной клуб–наркотики–богатые люди» ставит под удар очень многих так называемых «олигархов-light» или «недофорбсов», посещающих ночные заведения на правах «дорогих гостей», которым промоутерами гарантируется особое внимание и комфорт. Многие из них всерьез задумались о своей репутации. Кто может гарантировать, что у красивой девушки, сидящей за столом VIP-гостя, не окажется припрятанным грамм кокаина, который она захочет вынюхать на стеклянной полочке в клубном туалете. Учитывая, что в клубах постоянно снуют папарацци, задержание такой девушки станет поводом не только для скандала с участием крупного бизнесмена, но и скоропостижного закрытия клуба. Ответственные за персонал тщательно подбирают барменов и официантов и постоянно их контролируют, пройдя фейс-контроль, при входе в клуб каждый гость подвергается досмотру, всюду установлены видеокамеры, но проблема остается. Как правило, продажей наркотиков в клубах занимаются их завсегдатаи, профессиональные тусовщики, которые водят знакомства со многими известными и обеспеченными людьми, умело входят в доверие и при случае в разгар «активного отдыха» шепнут, что знают человека, который может достать ОРТ (условное название кокаина, заменившее ставший слишком известным термин «первый») прямо сейчас. Это может случиться везде — и на дачной вечеринке на Рублевке, и в клубе. Но Рублевка Рублевкой, а клуб — это уже давно жизнь не частная, а общественная, жизнь «напоказ». Поэтому клубным промоутерам остается одно: снова менять формат клубного движения от общедоступного к частному. Не отказываться же от девушек, в самом деле.
Конец всему
Сегодня состояние клубного бизнеса можно охарактеризовать одним словом: упадок. В DяgileV, Opera и «Rай» участились драки (не так давно из «Rая» Дмитрия Диброва увезли на «скорой»), и сами клубы по составу посетителей все больше напоминают «Титаник» 90-х: нацменьшинства бывшего СССР, заезжие гастролеры и проститутки, по мнению старожилов тусовки, теперь составляют большинство посетителей популярных клубов. А с понижением статуса клиентов, естественно, падает и престижность заведения.
«Последним из могикан» клубов уровня luxury стал открывшийся осенью 2007-го клуб Александра Мамута The Most. Олицетворяющий закат «эпохи гламура», этот клуб должен был открыться при любых обстоятельствах, ведь он создавался аж с 2003 года. На месте прежнего небольшого клуба «Мост» на Кузнецком вырыли огромное подземелье со множеством залов. В подготовке клуба к открытию приняли участие Альбина Назимова и Алексей Хаас (интерьер) и Алена Ахмадуллина (одежда персонала). Среди постоянных гостей — Роман Абрамович, среди завсегдатаев — его подруга, теперь уже модельер Дарья Жукова. Но конкуренты настроены скептически: «У клуба The Most очень сложная ситуация, потому что он очень долго строился. Это как у модельеров: у тебя всего лишь полгода, чтобы создать новую коллекцию. Когда ты долго кроишь вещь, мода меняется», — говорит известный промоутер, пожелавший сохранить анонимность.
Нынешняя мода — совсем другая, и в ней лидируют «облученные» из «Джусто». Так и не дождавшись 12-летия, клуб-долгожитель открылся в совершенно неожиданном месте — в общественной бане советских времен рядом с Лубянской площадью. Интерьер (облупившийся кафель и надписи «Берегите банное имущество») менять не стали. Мысль создать «притончик только для своих» давно сидела в умах «облученных» — так, в конце 2005-го на территории заброшенного завода «Арма» появился закрытый богемный клуб «Газгольдер». Диджей Богдан Титомир, художник Сергей Бугаев-Африка и стилист Надя Сказка среди покосившихся ржавых лестниц и залитых свечным воском столов как нельзя лучше олицетворяли собой декаданс, но из-за немедленно просочившейся гламурной публики «Газгольдер» так и не стал местом «для своих».
Проект «Джусто. Баня. Душ» стал настоящим шоком. На открытии спутницы олигарха Михаила Прохорова, модели из провинции, шептались: «Ну шо это такое? Говорили, модный клуб, а этого г...на у меня и дома полно!» Отбросив гламур, промоутеры «Джусто» совершили невероятное — отменили фейс-контроль. «Первыми фейс-контролерами были фашисты. Мы хотим, чтобы все чувствовали себя комфортно. Никакой проституции, никакого фейс-контроля. У нас клуб открытый. Если хочешь петь — иди на сцену, там стоит рояль, ты можешь сыграть и спеть. И если у тебя есть какой-то интересный фильм и ты хочешь показать его друзьям, можем пойти и вместе посмотреть его. Люди играют в шахматы, едят и пьют, танцуют на танцполе — делают то, что им нравится делать, не притворяясь. Поэтому у нас вместо агрессии — атмосфера релаксации», — объясняет продюсер клуба Дмитрий Михеев.
«Джусто. Баня. Душ» открыл новое направление — скромность для понимающих. Новый проект Горобия, — клуб «Билли» в помещении, которое занимал не слишком успешный дорогой клуб Billionaire Оганезова, тоже следует этой тенденции: «Когда мы помещение взяли, удивились, сколько денег потрачено на безвкусицу. Дорогие диваны, стулья и дорогой бар, который, в принципе, никому не нужен. Гораздо важнее атмосфера, хорошая музыка, красивые люди и уют. Мы дадим нашей публике возможность окунуться в новую для них атмосферу — это будет большая квартира, куда можно приходить не только ночью, но и днем (мы будем работать круглые сутки). Почему человек иногда никуда не хочет уходить из дома? Потому что дома все есть. Вот в этой квартире точно так же будет. Конечно, сначала придется ввести фейс-контроль. Пойдут друзья, потом — друзья друзей, потом — все остальные. Там будет галерея Айдан Салаховой и масса других интересных вещей. Но это делается все равно для зарабатывания денег».
«Как только клуб заявляет себя как арт-проект, он перестает зарабатывать, — предупреждает участница проекта «Джусто» Анна Шашкова. — Мы проводим художественные выставки, ставим спектакли, но зарабатывать на этом практически невозможно. Без спонсоров такой клуб не может существовать».
Дети подземелья
Пожалуй, единственное живое направление в клубном бизнесе — это маленькие клубы-бары и их low budget show. Неслучайная публика в таких местах, как Simachev bar, гламурна и прогрессивна в равной степени. В такие места трудно попасть, даже тем, кто очень круто выглядит: окончательное решение остается за владельцами клуба. «Это такое «Джусто» для молодежи», — поясняет модельер Денис Симачев. Но бар на первом этаже магазина модной одежды не делает погоды на фоне всеобщего угасания. Общаясь с людьми клубного бизнеса, часто слышишь такие разговоры: «Вы принесли деньги за клубные карты? Запечатайте в конверт, напишите фамилии и передайте охраннику». Клубные заработки — не главное, практически все клубные промоутеры занимаются параллельными бизнесами, от торговли нефтью до автомоек. Зачем же тогда им клубы? Один из промоутеров объясняет: «Клуб помогает до некоторых «тел» быстрее добраться — многие тусовщики повзрослели, стали серьезными товарищами. Люди ходят к тебе в клуб, ты следишь, чтобы к ним повнимательнее относились. Соответственно, у тебя есть право позвонить им, чтобы они выслушали и приняли тебя». Попутно промоутеры занимаются персональным life management — досугом и организацией вечеринок знакомых мультимиллионеров, постоянно заводя новые знакомства (консьержи гостиниц сообщают информацию о потенциальном клиенте — и помощник промоутера привозит тому персональное приглашение в клуб), а также дают консультации клубам, строящимся во Владивостоке, Ярославле, Твери, Екатеринбурге по принципу «как в Москве».
Внешне все хорошо: Goro production открывает клубы в Праге и Лондоне, Федор Бондарчук звонит Гулливеру с просьбой организовать день рождения в «Дяге». В «Джусто» по-прежнему можно встретить знаменитостей — Брайана Ферри, пьющего пиво в компании депутата Лебедева и Чулпан Хаматовой. Но большая часть «отцов», делавших по-настоящему шикарные «праздники жизни» вместе с олигархами, дававшими деньги на развитие, устали от «праздника, который всегда с тобой» и отошли от публичных дел. На их место пришли дети крупных чиновников и бизнесменов, недавно переехавших в Москву, — «золотая молодежь» с провинциальными представлениями о культуре досуга и желанием переплюнуть «отцов» при помощи «нефтяных» денег родителей. А «отцы» российского клаббинга, пользуясь моментом, с радостью расстаются с огромными залами и умирающим бизнесом, уводя самую актуальную тусовку в подполье, за закрытые для толпы двери, в «мир не для всех». И, естественно, уводя туда деньги. Промоутер и бывший учитель средней школы Михаил Козлов признается: «За ночь мы собрали в DяgileV на благотворительную помощь детишкам-сиротам в несколько раз больше, чем городские власти. Проводили они недавно аукцион, собрали $30 тысяч. Мы за ночь собрали 130».
кстати особо интересна последняя глава
ГУЛЬБАРИЙ
текст: Михаил Трубецкой
Родившись в середине 90-х, пережив расцвет в начале 2000-х, клубный бизнес сегодня, описав полный круг, возвращается в подполье. Почему? «Карьера» попыталась проследить логику его развития и понять, как одним людям удается зарабатывать на тщеславии и праздности других.
Ночью 1 июня 1992 года выпускник Института культуры Тимур Ланский и московский строитель Алексей Горобий сидели на крыше павильона ВДНХ «Космос» с коробкой, набитой деньгами, полученными за уже проданные 10-долларовые входные билеты на мероприятие и наблюдали невероятное зрелище. Все подъезды к выставке были забиты редкими по тем временам иномарками, а у входа раскачивалась и гудела многотысячная толпа новых «хозяев жизни», которых уже не могла сдержать ни растерянная милиция, ни нанятая команда регбистов. Так в России состоялось рождение клубной культуры — техно-вечеринка «Гагарин-party», задуманная питерским дизайнером и диджеем Алексеем Хаасом.
За день до этого бизнесмен Сергей Лисовский открыл дискотеку «У Лис’Са», но то был последний вздох прежней, «перестроечной» культуры развлечений. От ресторанных посиделок а-ля рюс и поп-дискотек в фойе спортивных комплексов новорожденный московский клаббинг сразу начали отличать наркотик «экстази», модные западные и доморощенные диджеи и то, что Алексей Горобий позже назовет «дорогим воздухом» — тщательно поддерживаемая обособленность ночных клубов уровня luxury от повседневной жизни.
За последовавшие за этим 15 лет развития клубная индустрия создала своих звезд — клубных промоутеров, по сути — бизнесменов, распоряжающихся миллионными бюджетами. Вслед за страной клубный бизнес прошел через криминал начала 1990-х, бурный рост в 1995-м, успешно пережил кризис 1998-го, стал серьезным бизнесом в гламурных 2000-х, достиг расцвета в 2003-м и сегодня вернулся к тому, с чего начинал, — к закрытым клубам «только для друзей», стилизованным под притоны и «блатхаты» времен застоя, где будущие олигархи тратили свои первые деньги.
Лиха беда начало
После «Гагарин-party» каждый из двух друзей, сидевших на крыше «Космоса», ободренный успехом, открыл свой клуб. Тогдашний директор «клуба для иностранцев» Night Flight (куда его члены приезжали за «девушками на ночь») помог Горобию получить подвал под трибунами Стадиона юных пионеров — так возник суперуспешный клуб «Титаник». Ланский взял в оборот недостроенный в начале ХХ века в саду Эрмитаж «Зеркальный театр» и открыл там клуб Penthouse, просуществовавший год. («Мы нырнули в транскультуру, а Горобий стал развивать линию коммерческо-буржуазного танцевального отдыха», — объясняет Ланский.) «Эрмитаж», Penthouse, «Титаник», Manhattan Express, «Птюч», «Аэродэнс» — каждый из этих клубов был вехой в построении нового бизнеса: молодые бизнесмены пошли тратить легкие деньги не в рестораны или на дискотеки, как раньше, а в клубы.
До этого с клубами все было не так. Основной проблемой заведений начала 90-х, называвших себя клубами (Jump, Fellini, «Булгаков», «Экипаж», «Марика» и проч.), была высокая степень криминализации — «стрелки» и «разборки», наркотики и проституция, постоянные облавы и периодические закрытия. Буквально на ступенях клубов «Арлекино» и «Империя кино» были убиты криминальные авторитеты Сильвестр и Глобус. И расходы владельцев были несопоставимы с заработками — клубы открывали не для того, чтобы зарабатывать деньги, а чтобы их тратить или отмывать. Наглядевшись на все это, часть «золотой молодежи», не желавшей отождествлять себя с «новыми русскими», создала направление «клубов для друзей».
Здесь не брали деньги за вход, но пускали только знакомых хозяев клуба. Первым стал закрытый клуб «Сохо» художника Андрея Делоса и Антона Табакова. Сюда ходила богемная тусовка — Федор Бондарчук, Степан Михалков, а за ними и вся московская тусовка. Здесь впервые возникли такие понятия, как «фейс-контроль» (когда стоящий на входе человек, отвечающий за состав публики в клубе, мог отказать в проходе любому без объяснения причин) и «дресс-код» (когда одежда человека не соответствовала клубному мероприятию), но просуществовал клуб недолго, как и семейный арт-клуб «Белый таракан», по слухам, закрытый из-за наркотиков.
Клуб «Джусто», созданный Андреем Кобзоном вначале на квартире, а в 1995-м занявший подвал особняка администрации Алтайского края, напротив Третьяковской галереи, стал олицетворением элитного клуба-ресторана. Успешные бизнесмены, известные модели и богемные персонажи собирались в ультрамодном интерьере, созданном Алексеем Хаасом, чтобы попробовать по тем временам малоизвестную японскую кухню, познакомиться и пообщаться. Стали наезжать западные звезды. Часто за соседними столиками можно было увидеть Мика Джаггера, Роберта де Ниро, Джона Малковича, Джима Кэрри или завсегдатая — принца Монако Альберта.
Вечеринками «Джусто» занимались Артур Куриленко и Андрей Козимир Цукерберг, которых вместе с Кобзоном-младшим за глаза называли «облученными» (из-за гладко выбритых черепов) и которые культивировали «отцовский респект» — спокойное, честное, благожелательное и при этом весьма деловое отношение к своим гостям и спонсорам — в первую очередь западным табачным и алкогольным компаниям, которые после запрета на публичную рекламу охотно платили за вечеринки, собиравшие всю светскую Москву (тогдашняя тусовка составляла сотню-другую человек, в отличие от теперешней, многотысячной) и автоматически ставившие их продукцию на уровень luxury.
Опыт закрытых клубов был взят на вооружение большими клубами. В «Титанике» проходили фейс-контроль на наркотическое опьянение и несовершеннолетние рейверши, и Борис Березовский (он, возможно, как раз за рейвершами и ходил). Тогда же в «Титанике» начала складываться самая успешная в финансовом плане промоутерская группа в составе Алексея Горобия, Михаила Козлова и Олега Цодикова. Из «Титаника» вышел и промоутер Дмитрий Федоров (Titan production), выбравший другую нишу — проведение многомиллионных дней рождений олигархов (в частности, Искандера Махмудова), большинства вечеринок в Куршевеле, а для постоянного заработка создавший с бизнесменом Михаилом Венгеровым музыкальный дуэт «Венгеров и Федорофф».
Мы — работаем, вы — отдыхаете Когда после кризиса 1998-го у рейверш пропали карманные деньги, стало ясно, что на одном Березовском клубный бизнес держаться не может. «Титаник» закрылся. Горобий построил маленький клуб для богемы «Джаз-кафе» и вместе с Александром Оганезовым занялся пафосным клубом Jet Set, который затем успешно продали «Русской винно-водочной компании». (Покупая по-строенный и раскрученный клуб, новые владельцы в итоге получили лишь помещение — слава клуба ушла вместе с его промоутерами.) Михаил Козлов, работавший тогда в дорогой «игрушке» Умара Джабраилова, клубе Virus, вспоминает: «Алексею не хватало новых впечатлений, и он уехал на полгода в Индию. Вернувшись, он привез потрясающие идеи по строительству и оформлению, все они реализовались в клубе «Шамбала» на Кузнецком Мосту — деньги дал его школьный приятель. Из Индии Алексей привез двери, качели, даже барную стойку. В «Шамбале» собиралась очень небольшая когорта людей, но это все были «люди приятные во всех отношениях». У нас не было жесткого фейс-контроля, потому что про нас тогда мало кто знал, в основном наши друзья, которые передавали приглашения своим друзьям, и информация шла по цепочке. Мы начали привлекать крупные западные клубы, знаменитых диджеев и проводить дорогие вечеринки».
«Шамбала» стала первым московским клубом, вызвавшим всеобщий ажиотаж и в России, и за рубежом: в Москве высадился «французский десант» ведущих клубных диджеев и промоутеров. «Уже тогда мы не перенимали западный опыт, — говорит Козлов. — Это они приезжали и брали с нас пример. А мы могли «снять» западного ди-джея с «вертушек», потому что он не отвечал нашим критериям, нашим вкусам». Тогда же к Горобию и Козлову присоединились два главных любимца столичной клубной публики — промоутеры Синиша Лазаревич (дискотека «011», клубы «Джаз-кафе», «Театральная квартира», Circus) и Сергей Гулливер, организатор вечеринки «День рабочих и клубящихся» в Париже (ставшей первой выездной вечеринкой обеспеченной части московской тусовки, поразившей европейцев массовостью и размахом) и в 2001-м повторивший скандальный успех, собрав многотысячную толпу ряженых на первый массовый Halloween в московском Доме ученых: богатые люди и их спутницы, одетые в костюмы, взятые за большие деньги из костюмерных московских театров, стояли по нескольку часов в «мертвой» пробке от Садового до Кремля, шли пешком, давили друг друга у входа, лезли через забор, звонили всем подряд и все равно не могли пройти внутрь, где уже была точно такая же толпа совершенно неузнаваемых фантастических персонажей. Охрана тогда, не узнав, не пропустила даже пару олигархов в маскарадных костюмах.
Михаил Козлов: «Само понятие «клубный бизнес» можно употреблять, говоря о «Шамбале» 2000 года, не раньше. До этого клубов было много, но они не были поставлены на коммерческие рельсы, хотя первую прибыль этот бизнес принес уже в 1995-м. Но тогда отсутствовали бизнес-программы, не сформировался класс потребителей (я его называю богемной буржуазией), который посещает ночные увеселительные заведения класса luxury. Были обычные клубы, куда все могли ходить без фейс-контроля, без высокого сервиса, без каких-то VIP-услуг. Сейчас, если мы посмотрим на успешный клуб, то увидим, что это четко построенная система бизнеса. Даже на Западе такого нет. Там просто голые серые стены, пришли люди в майках, потанцевали, выпили из пластиковых стаканчиков, сказали: «Какая шикарная вечеринка» — и разошлись. И все. А больших денег и большого эффекта – такого, чтобы об этом разговаривали всю неделю, — нет. Это наш, российский, московский феномен».
Сейчас стоимость проведения скромной вечеринки участники группы Горобия (Goro production) оценивают от $30 тыс. до $100 тыс., оговариваясь, что все очень субъективно. В неделю клуб проводит от двух до четырех мероприятий. Их оплачивают спонсоры — чаще всего зарубежные табачные и отечественные водочные компании или частные клиенты, получая promotion своих продуктов или самих себя в московской тусовке. Зарабатывает клуб на продаже алкоголя (цена самого популярного коктейля vodka + energy drink начинается от 500 рублей, бутылка шампанского Cristal стоит 14 тыс. рублей), но основной бизнес делается на продаже лож.
Великая восточная ложа
В конце 90-х — начале 2000-х клуб «Цеппелин» Дмитрия Ашмана (придумавшего рейвы Fortdance в питерских фортах и Gaudi Arena в московском зернохранилище) и Георгия Петрушина (Zeppelin production) был основным центром притяжения публики. Спустя три года клуб «Кабаре» Александра Соркина (придумавшего «Дачу» на Рублевке) повторил этот успех. Эти клубы были созданы для двух конкретных социальных групп — богатых мужчин в поисках развлечений и «тюнингованных» девушек в поисках знакомств. Но Zeppelin потерял помещение клуба на улице Гиляровского, а Соркин продал «Кабаре», и, переехав в «Метрополь», клуб постепенно заглох. И начиная с 2003-го клубы сменяли друг друга, как патроны в пулеметной ленте: Zima, Leto, Осень, Leto-2 (продуманный бизнес-проект Goro production) — сезонные клубы, редко работавшие больше полугода, с недорогим, но броским дизайном и умело созданной атмосферой.
Именно в Zima был применен опыт летней террасы «Шамбалы», где за заказ столика посетители были готовы платить от $500. При разработке этих клубов строитель Горобий вносил в каждый проект подобие лож Большого театра — отделенного от основного зала пространства с креслами и маленьким столиком. Сергей Гулливер вспоминает: «От проекта к проекту цена на эти ложи росла. В Zima, например, они стоили $1–1,5 тысячи, самая дорогая — $2500. Cейчас в нашем клубе DяgileV ложи продаются по 10 тысяч. Сегодня среда, а вот на пятницу у нас нет ни одного стола, а на субботу — уже тоже половина продана. Если сделать платный вход — все будут ходить обиженными, но платить по десять тысяч за ложу — это нормально. $100 за вход — это плохо, а десятку — нормально, понимаешь? Вот мы сейчас создали культ этих лож, и люди там сидят и обсуждают, у кого ложа круче, хотя, в принципе, смешно, потому что люди там богатейшие».
Пример оказался заразительным: пока открывавшиеся и закрывавшиеся в местах с дешевой арендой клубы Горобия перемещали ночной центр траты денег из одного района Москвы в другой, на Софийской набережной был воплощен грандиозный проект Дмитрия Реута и непубличных совладельцев. Клуб First, постепенно выросший из танцпола одноименного ресторана, стал воплощением полной «гламуризации» страны, а его близкое расположение к Кремлю добавило ему ажиотажной популярности. Под огромным шатром можно было встретить всех знаменитостей — от модели Натальи Водяновой с мужем лордом Портманом до актера Уилла Смита с мамой. После временного переезда на Плющиху клуб, продержавшийся в общей сложности четыре года, заглох. Клуб DяgileV — последний проект группы Горобия, открывшийся на месте бывшего Penthouse, долгое время был лучшим и единственным. Чтобы не оставлять опасной пустоты, Горобий построил клуб Opera (в качестве DяgileV для молодежи) и отдал его сразу двум промогруппам: Quatro Amigos и D’Lux Promo Group. Но свято место пусто не бывает, и по образу и подобию DяgileV за кинотеатром «Ударник» в феврале 2007-го открылся клуб «Rай», который продюсирует Андреас, начинавший в First. «Люди, которые сейчас строят клубы и завышают цены на ложи, не понимают, что просто так нельзя назначить цену — надо эту цену обосновать. Просто сказать, что ложа будет стоить $5 тысяч, — нельзя. Как говорил Дягилев, «Повторяют всегда слабые люди. И никчемные.
Их путь очень короткий. Он обречен на провал», — сокрушаются в группе Горобия.
Новое поколение выбирает
Еще в конце 2002-го, казалось, у «отцовских» клубов появились перспективные «дети». Продюсер Александр Толмацкий (бывший продюсер «Машины времени», «Комбинации», Олега Газманова и папа подзабытого ныне рэпера Децла) создал в Киноцентре досуговый центр Infiniti в стиле R’n’B с казино, ресторанами и танцполом. Все это напоминало фильм Вуди Алена «Багзи Мелоун», только вместо детей, ряженых в гангстеров и проституток, здешние 13–16-летние подражали клипам MTV : «Умри или разбогатей» — и платили по $10 за вход на танцпол. Год спустя промо-группа VIP 77, состоящая из выпускника «Фабрики звезд» Тимати и его друзей-рэперов, вход которым в Infiniti был запрещен в традициях конкурирующих рэперских кланов США, с помощью Александра Соркина и ресторатора Аркадия Новикова открыли маленький B-Club. В молодежном R’n’B-клубе можно было встретить Никиту Михалкова или тех, кому надоело в «Кабаре», находящемся по соседству. Но уже на следующем этапе, когда VIP 77 открыла в кинотеатре «Октябрь» клуб Black October, такие клубы утратили актуальность: днем это — кафе для посетителей кинотеатра, вечером — R’n’B-кафе для тех, кого не пустили во «взрослые клубы»: агрессивных кавказских подростков на дорогих иномарках.
В 2000-х возникло и альтернативное течение — места для молодежи без богатых родителей и «рэперских понтов». Неименитые продюсеры выбрали для себя продвинутый средний класс и применили совершенно разные тактики зарабатывания денег. After-party-клуб Mix, по слухам, зарабатывал на наркотиках, возродив славу облав 1990-х, суперпопулярная «Пропаганда», созданная Кириллом Салдадзе и Александром Овсянниковым («Кризис жанра», «Люди как люди»), — на дешевой еде и выпивке, музыкальные Ikra и «Б1-Maxixum» — на концертах западных знаменитостей, от The Stooges до Jay-Jay Johanson, в общем, тех, кто не мог собрать «Олимпийский».
Но ни один из этих проектов по обороту не может сравниться с крупными клубами. Сергей Гулливер: «У нас корпорация. Работает 300 человек — 300 трудовых книжек. На большие шоу-программы уходит очень много денег. Только на одну рекламу — три перетяжки 3,5 на 10 метров в хорошем месте — уже $10 тысяч. Это мы только про один уикенд говорим. А их четыре в месяце, вот уже $40 тысяч. Привозим клубных звезд по $50–70 тысяч, а еще дорога и гостиница. Вроде зарабатываешь немало, но все равно большую часть тратишь. Всем кажется, что они в пятницу пришли вечером, включили рубильник — и все заиграло, запело, заплясало. А у нас единственный выходной — воскресенье. Начиная с понедельника, с обеда, каждый день тренинги с официантами и охраной. «Ты не туда пошла, не на того посмотрела, много чаевых попросила. Ты не того обыскал, ты не того пропустил». То есть идет ежедневная, ежечасная работа».
Парни, музыка, наркотики
В октябре 2007-го, выступая на конференции, посвященной взаимодействию органов государственной власти и общества в решении вопросов охраны правопорядка, мэр Москвы Юрий Лужков предложил закрывать клубы и дискотеки, где были зафиксированы факты продажи или употребления наркотиков. «Такие места должны быть закрыты сразу и навсегда, — сказал мэр. — А помещения можно отдать под библиотеки, интеллект-центры».
Это заявление, воспринятое чиновниками в погонах буквально, стало официальным приговором клубному бизнесу. И дело даже не в наркотиках, а в том, что связка «ночной клуб–наркотики–богатые люди» ставит под удар очень многих так называемых «олигархов-light» или «недофорбсов», посещающих ночные заведения на правах «дорогих гостей», которым промоутерами гарантируется особое внимание и комфорт. Многие из них всерьез задумались о своей репутации. Кто может гарантировать, что у красивой девушки, сидящей за столом VIP-гостя, не окажется припрятанным грамм кокаина, который она захочет вынюхать на стеклянной полочке в клубном туалете. Учитывая, что в клубах постоянно снуют папарацци, задержание такой девушки станет поводом не только для скандала с участием крупного бизнесмена, но и скоропостижного закрытия клуба. Ответственные за персонал тщательно подбирают барменов и официантов и постоянно их контролируют, пройдя фейс-контроль, при входе в клуб каждый гость подвергается досмотру, всюду установлены видеокамеры, но проблема остается. Как правило, продажей наркотиков в клубах занимаются их завсегдатаи, профессиональные тусовщики, которые водят знакомства со многими известными и обеспеченными людьми, умело входят в доверие и при случае в разгар «активного отдыха» шепнут, что знают человека, который может достать ОРТ (условное название кокаина, заменившее ставший слишком известным термин «первый») прямо сейчас. Это может случиться везде — и на дачной вечеринке на Рублевке, и в клубе. Но Рублевка Рублевкой, а клуб — это уже давно жизнь не частная, а общественная, жизнь «напоказ». Поэтому клубным промоутерам остается одно: снова менять формат клубного движения от общедоступного к частному. Не отказываться же от девушек, в самом деле.
Конец всему
Сегодня состояние клубного бизнеса можно охарактеризовать одним словом: упадок. В DяgileV, Opera и «Rай» участились драки (не так давно из «Rая» Дмитрия Диброва увезли на «скорой»), и сами клубы по составу посетителей все больше напоминают «Титаник» 90-х: нацменьшинства бывшего СССР, заезжие гастролеры и проститутки, по мнению старожилов тусовки, теперь составляют большинство посетителей популярных клубов. А с понижением статуса клиентов, естественно, падает и престижность заведения.
«Последним из могикан» клубов уровня luxury стал открывшийся осенью 2007-го клуб Александра Мамута The Most. Олицетворяющий закат «эпохи гламура», этот клуб должен был открыться при любых обстоятельствах, ведь он создавался аж с 2003 года. На месте прежнего небольшого клуба «Мост» на Кузнецком вырыли огромное подземелье со множеством залов. В подготовке клуба к открытию приняли участие Альбина Назимова и Алексей Хаас (интерьер) и Алена Ахмадуллина (одежда персонала). Среди постоянных гостей — Роман Абрамович, среди завсегдатаев — его подруга, теперь уже модельер Дарья Жукова. Но конкуренты настроены скептически: «У клуба The Most очень сложная ситуация, потому что он очень долго строился. Это как у модельеров: у тебя всего лишь полгода, чтобы создать новую коллекцию. Когда ты долго кроишь вещь, мода меняется», — говорит известный промоутер, пожелавший сохранить анонимность.
Нынешняя мода — совсем другая, и в ней лидируют «облученные» из «Джусто». Так и не дождавшись 12-летия, клуб-долгожитель открылся в совершенно неожиданном месте — в общественной бане советских времен рядом с Лубянской площадью. Интерьер (облупившийся кафель и надписи «Берегите банное имущество») менять не стали. Мысль создать «притончик только для своих» давно сидела в умах «облученных» — так, в конце 2005-го на территории заброшенного завода «Арма» появился закрытый богемный клуб «Газгольдер». Диджей Богдан Титомир, художник Сергей Бугаев-Африка и стилист Надя Сказка среди покосившихся ржавых лестниц и залитых свечным воском столов как нельзя лучше олицетворяли собой декаданс, но из-за немедленно просочившейся гламурной публики «Газгольдер» так и не стал местом «для своих».
Проект «Джусто. Баня. Душ» стал настоящим шоком. На открытии спутницы олигарха Михаила Прохорова, модели из провинции, шептались: «Ну шо это такое? Говорили, модный клуб, а этого г...на у меня и дома полно!» Отбросив гламур, промоутеры «Джусто» совершили невероятное — отменили фейс-контроль. «Первыми фейс-контролерами были фашисты. Мы хотим, чтобы все чувствовали себя комфортно. Никакой проституции, никакого фейс-контроля. У нас клуб открытый. Если хочешь петь — иди на сцену, там стоит рояль, ты можешь сыграть и спеть. И если у тебя есть какой-то интересный фильм и ты хочешь показать его друзьям, можем пойти и вместе посмотреть его. Люди играют в шахматы, едят и пьют, танцуют на танцполе — делают то, что им нравится делать, не притворяясь. Поэтому у нас вместо агрессии — атмосфера релаксации», — объясняет продюсер клуба Дмитрий Михеев.
«Джусто. Баня. Душ» открыл новое направление — скромность для понимающих. Новый проект Горобия, — клуб «Билли» в помещении, которое занимал не слишком успешный дорогой клуб Billionaire Оганезова, тоже следует этой тенденции: «Когда мы помещение взяли, удивились, сколько денег потрачено на безвкусицу. Дорогие диваны, стулья и дорогой бар, который, в принципе, никому не нужен. Гораздо важнее атмосфера, хорошая музыка, красивые люди и уют. Мы дадим нашей публике возможность окунуться в новую для них атмосферу — это будет большая квартира, куда можно приходить не только ночью, но и днем (мы будем работать круглые сутки). Почему человек иногда никуда не хочет уходить из дома? Потому что дома все есть. Вот в этой квартире точно так же будет. Конечно, сначала придется ввести фейс-контроль. Пойдут друзья, потом — друзья друзей, потом — все остальные. Там будет галерея Айдан Салаховой и масса других интересных вещей. Но это делается все равно для зарабатывания денег».
«Как только клуб заявляет себя как арт-проект, он перестает зарабатывать, — предупреждает участница проекта «Джусто» Анна Шашкова. — Мы проводим художественные выставки, ставим спектакли, но зарабатывать на этом практически невозможно. Без спонсоров такой клуб не может существовать».
Дети подземелья
Пожалуй, единственное живое направление в клубном бизнесе — это маленькие клубы-бары и их low budget show. Неслучайная публика в таких местах, как Simachev bar, гламурна и прогрессивна в равной степени. В такие места трудно попасть, даже тем, кто очень круто выглядит: окончательное решение остается за владельцами клуба. «Это такое «Джусто» для молодежи», — поясняет модельер Денис Симачев. Но бар на первом этаже магазина модной одежды не делает погоды на фоне всеобщего угасания. Общаясь с людьми клубного бизнеса, часто слышишь такие разговоры: «Вы принесли деньги за клубные карты? Запечатайте в конверт, напишите фамилии и передайте охраннику». Клубные заработки — не главное, практически все клубные промоутеры занимаются параллельными бизнесами, от торговли нефтью до автомоек. Зачем же тогда им клубы? Один из промоутеров объясняет: «Клуб помогает до некоторых «тел» быстрее добраться — многие тусовщики повзрослели, стали серьезными товарищами. Люди ходят к тебе в клуб, ты следишь, чтобы к ним повнимательнее относились. Соответственно, у тебя есть право позвонить им, чтобы они выслушали и приняли тебя». Попутно промоутеры занимаются персональным life management — досугом и организацией вечеринок знакомых мультимиллионеров, постоянно заводя новые знакомства (консьержи гостиниц сообщают информацию о потенциальном клиенте — и помощник промоутера привозит тому персональное приглашение в клуб), а также дают консультации клубам, строящимся во Владивостоке, Ярославле, Твери, Екатеринбурге по принципу «как в Москве».
Внешне все хорошо: Goro production открывает клубы в Праге и Лондоне, Федор Бондарчук звонит Гулливеру с просьбой организовать день рождения в «Дяге». В «Джусто» по-прежнему можно встретить знаменитостей — Брайана Ферри, пьющего пиво в компании депутата Лебедева и Чулпан Хаматовой. Но большая часть «отцов», делавших по-настоящему шикарные «праздники жизни» вместе с олигархами, дававшими деньги на развитие, устали от «праздника, который всегда с тобой» и отошли от публичных дел. На их место пришли дети крупных чиновников и бизнесменов, недавно переехавших в Москву, — «золотая молодежь» с провинциальными представлениями о культуре досуга и желанием переплюнуть «отцов» при помощи «нефтяных» денег родителей. А «отцы» российского клаббинга, пользуясь моментом, с радостью расстаются с огромными залами и умирающим бизнесом, уводя самую актуальную тусовку в подполье, за закрытые для толпы двери, в «мир не для всех». И, естественно, уводя туда деньги. Промоутер и бывший учитель средней школы Михаил Козлов признается: «За ночь мы собрали в DяgileV на благотворительную помощь детишкам-сиротам в несколько раз больше, чем городские власти. Проводили они недавно аукцион, собрали $30 тысяч. Мы за ночь собрали 130».
-
Homstar
- Коренной форумщик
- Сообщения: 1518
- Зарегистрирован: Ср апр 13, 2005 19:41
- Откуда: шаХты
- Контактная информация:
классная статья !
пиво, музыка, тачки, компьютер, баскетбол с футболом, взаимоотношения с противоположным полом....драки как соло, драки стенка на стенку...если моя жизнь дерьмо, то это с него пенка...
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
--------------------------
Это мой путь брат, моя игра, она мне принадлежит и таким же как и я....
